Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Есть ли насилие в женских тюрьмах». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
После распределения Ольга попала на так называемую промзону, где шили камуфляжные костюмы для военных, милиции. Проработав там несколько месяцев, она оказалась в столовой. Это считалось очень хорошим местом. Сначала Ольга мыла посуду, а потом резала хлеб.
Я ещё удивилась, что она такая немощная лазит по зонам одна и ходит по улицам. Но она от еды и помощи отказалась. Мы проводили её за ворота. Оказалось, что она не одна. На улице под забором её ждали две монахини, почти старухи. Я спросила почему они не зашли. А они ответили, что заходить на территорию матушка благословила только их сестру, а им на это благословение не дано.
Я от непонимания и удивления повела плечами и посмотрела на них как на ненормальных. Вот это послушание. Если бы меня так в зоне слушали, а то без мата и дубины, какое там смирение. Монашки все втроем поклонились нам, перекрестились, что-то прошептали и с блаженными улыбками пошли по краю дороги. И как это у них получается.
Содержание:
Женские тюрьмы: особенности в 2019 году, насилие, издевательства
Перед тем как комментировать тюремную тематику,,, вникни в неё,,, и узнай всё подробно.. Что-то ты рассказываешь хуйню какую-то… Автор,,, ты сам то не дырявый???
Витают в воздухе стихи в том же духе. К примеру: «Лучше нет влагалища, чем очко товарища», «Кто кого поборет, тот того и порет», «Жили-были два Ивана, жили-были без девчат, завалил Иван Ивана, только яйца и торчат». Или: «Петуха „имел» за баней. Журавли летели. Петух на х** серанул — сапоги слетели».
Сейчас, прочитав о тюрьме, вновь пришли воспоминания и стало жаль этих людей, запутавшихся в неправильных ценностях жизни. Учитывая суровый климат Заполярья, темноту полярных ночей, нам — вольным людям тяжело жить там, а уж что говорить о тех, кто несвободен.
Это ты конечно хорошо придумала, но если в монастырь будут принимать всякий сброд вроде тебя и меня это получится хуже зоны. Здесь мы хоть эту кобылу бешеную боимся, а там видишь ли одна тётка всеми управляет. Попробуй уследи за нами.
Наталия освободилась в сентябре 2010 года, общий тюремный стаж у нее — более 15 лет. Впрочем, она и сама сбилась со счета, сколько лет отсижено. Первые сроки получила за карманные кражи, потом двадцать лет дали за наркотики… А когда завязала, освободилась бешеная энергия, которая раньше уходила на поиски денег и дозы. Энергия осталась, и нужно было ее на что-то хорошее потратить.
До получения срока наркоманки не интересовались своей внешностью или здоровьем, были заботы более важные. Теперь они пытаются исправить положение, но это почти никому не удается, многие уже потеряли зубы, кожа изменила свой цвет, лицо выглядит нездоровым. Молодые 20-летние девушки выглядят на 30-35.
Существует ли насилие над женщинами-заключенными в России?
Сотрудники колонии нередко относятся к осужденным как к самым последним людям на земле. Конечно, нельзя всех обобщать. Но практически в каждой колонии осужденные встречаются с таким обращением.
На зоне распространено приспособленчество, в цене женская маскулинность, словом, мужеподобные тетки там в цене. Сама тетка может быть и гетеросексуальна, но другие ее быстро захомутают. И тогда она начинает ходить так, как будто у нее там килограммовые яйца в штанах. Я этого не понимаю, это не женщина уже получается, а мужчина.
УИК тянет за собой многочисленные приказы для служебного пользования, а также официальные и неофициальные способы наказать заключенных за отношения. Чаще всего, чтобы не портить статистику, к женщинам применяют дополнительные «хозработы» или отправляют в ШИЗО под разными предлогами.
Это далеко не ерунда. Человек без одежды (как правило) чувствует себя беззащитным, он легко ломается психологически в такой момент.
Сексуальная игра в три начальника: или три вида начальника.
Несмотря на свое название, исправительные учреждения для женщин, скорее не исправляют, а ломают человека.
Официозные СМИ уже несколько лет твердят нам о гуманизации и реформе ФСИН, об улучшении жизни арестантов, о постоянных проверках, якобы выявляющих нарушения прав заключенных.
То есть как женщины не научились выстраивать отношения? А как же женские коллективы? А как же бизнес-вумен? Эволюция тут совершенно ни при чем, все это глупость какая-то.
Но в реальности гуманизация существует только на бумаге, а реформа ФСИН если в чем-то и движется вперед, то только по части «закручивания гаек» и усиления режима в колониях.
А если помножить все это на то, что у большинства женщин нет запрета на выражение чувств, в замкнутом женском коллективе мы увидим массу конфликтов по мелочам».
Доктор социологических наук Елена Омельченко рассказывает, что она узнала о российской женской тюрьме за годы полевых исследований.
Также особое внимание хочется уделить и теме насилия. Так как заключенные вынуждены жить большими коллективами, между ними нередко могут происходить конфликты. И на этом фоне часто встречаются стычки между заключенными. Но официально драки запрещены. Поэтому, если о таком столкновении станет известно администрации колонии, наказание понесут обе. Но и тут опять свою роль могут сыграть деньги.
Простой пример. Один сокамерник говорит другому: «Сегодня видел сон, в нем ты меня от смерти спас. Идем мы по пустыне, меня змея укусила, а ты яд отсасывал. Змея-то меня в член цапнула». Или скажет: «Нравится мне в тебе одна черта. Та, что между булок (ягодиц) находится». Здесь, конечно, надо смотреть на личность собеседника — насколько он вам близок, как он котируется в зоновской иерархии.
Насилие над женщинами на зоне – распространенная проблема, которая из-за сексуального подтекста редко освещается на телевидении. Узницы вынуждены подстраиваться под тяжелые условия жизни и терпеть унижения.
Реакция официальных структур на инцидент
Женщинам-заключенным не зазорно жаловаться и писать доносы на сокамерниц, если над ними издеваются (в дни приема оперативников к сотрудникам колонии выстраиваются очереди). Ведь ясно что на «воле» таким женщинам приходилось не сладко и многие из них, скорее всего, не спешат назад. Я в этом уверен.
Таскала ей героин. Причем все знали. Смотрели на все это как верблюды из рекламы «Кэмэл». Мы тогда начали думать, что вся администрация торчит.
В наших тюрьмах и зонах – все то же самое. Хотя остались страны, где пытки еще по-прежнему закреплены в законодательстве официально.
Разговаривать с нами согласилась только Ольга Серебрякова: «А давайте! Мне скрывать нечего». 36-летняя женщина отсидела три года за убийство мужа (приговорили ее к четырем годам, но за примерное поведение выпустили досрочно). О том, как это произошло, Ольга говорит неохотно, стараясь не вдаваться в подробности.
Я заглянула в глазок и увидела интересную картину. На скамейке перед входом стоит худющая заключенная, а вокруг неё с сантиметром в руках вертится жилистая высокая портниха. Остальные сидят и с интересом наблюдают за происходящим.
А вот отношение надзирателей действительно ужасное. Мы, осужденные, для них не люди. Как только попадаешь в СИЗО, становишься просто безликой массой.
Эту женщину вместе с маленьким ребенком отправили в тюрьму после того, как она попыталась сбежать от мужа.
Никакой медицинской тайны там не соблюдается. Если у заключенной ВИЧ или туберкулез, об этом наверняка все знают. Например, ВИЧ-положительных должны перевозить отдельно. Небольшая ВИЧ-фобия там есть, потому что люди оторваны от актуальной медицинской информации. Определенные страхи существуют.
Если в наказании участвуют оперативники, то это происходит между лестниц, в кабинете начальства или в кладовке. Если нужно наказать сразу многих, например, когда бригада не выполняет нормы, тогда делают построение после работы и женщины вынуждены так стоять до отбоя. Медицина в колониях крайне низкого уровня. Самая большая проблема — это зубы. Нам женщины рассказывали, что они узнавали друг друга на улице, не имея совместного тюремного опыта, потому что таких плохих зубов у обычных людей просто не бывает. Если зубы болят, их очень редко начинают лечить. Обычно их рвут.
Традиции и ритуалы в советских женских колониях: самые шокирующие факты
Недавно разговаривала со своей подругой, у которой есть соседка, недавно вернувшаяся из женской колонии. Она говорила, как сложно найти работу человеку, который вышел из таких исправительных мест. Моя подруга с ней разговорилась и узнала о том, как нелегко живется женщинам в исправительных колониях.
Из-за длительного отсутствия контакта с мужчинами узницы начинают искать суррогат – практиковать лесбийскую любовь.
Издавна народная молва и песни, а сейчас нередко средства массовой информации и писатели детективов идеализируют обитателей зон и тюрем. Их воображение, оторванное от реальности, рисует им этакий романтический образ сидельца — благородный разбойник с замашками Робин Гуда.
У женщин-заключенных не обязательно неблагополучные родители, но могут быть особые ситуации, связанные с алкоголем, наркотиками, разводом, новым сожительством матери или отца. Так или иначе прослеживается акцент на отношения с матерью — они могут быть очень сложными.
Ежегодно в крупнейшей женской тюрьме Good Shepherd в Боготе проводят конкурс красоты, посвященный празднику покровительницы заключенных Святой Деве. В рамках конкурса проводится традиционный маскарад, его транслируют по телевидению и он пользуется огромным успехом среди зрителей.